Во-первых, сразу надо обозначить ограничения, в рамках которых мы будем вести разговор.

   1. Мы говорим о письменном языке. Есть документы, в которых пе-

редаются дословные свидетельские показания на судах, безусловно,

очень близкие к живой разговорной речи того времени, но их отно-сительно немного, и они будут разбираться отдельно.

   2. Рассматривается только язык ХV1-ХV11 веков из-за обилия до-кументов этого времени и из-за того, что эти два века вместили в себя очень важные для судеб ВКЛ события: и расцвет, и накопление кризисных явлений, и упадок, и начало распада.

   Итак, существует так называемая Литовская метрика, государственный архив Великого княжества Литовского. В настоящее время он разбросан по архивам Москвы, Петербурга, Вильнюса, Варшавы, Киева и Германии. В последнее время, в связи с подъемом общего интереса к истории и в связи с политической конъюнктурой многие исследователи обращают внимание на вопрос: на каком языке написаны эти документы?

  В Беларуси и задолго до перестройки утверждалось, что этот язык-

древнебелорусский. На Украине с легкой руки профессора Грушевского

говорили, что язык Литовской метрики--украинский. И современная Беларусь, и современная Украина одинаково входили в ВКЛ как равно-правные части. Кто же прав? Ведь получается, что белорусы не видят украинцев, как составную часть населения ВКЛ, а украинцы точно так же не видят белорусов (дополнительный момент, про который у нас не любят говорить: тот же самый язык был письменным в Молдавском княжестве, в Венгерском королевстве, на территории Румынии до ХV11 века).

  Для начала рассмотрим документ. Он не является чем-то эпохальным, это один из актов раздела заурядного имения Житин, которое было когда-то на территории современного Осиповичского района (см. приложение1).

  Итак, сравним язык этого документа, а также других, ему подоб-ных с правилами современного белорусского языка (см. приложение 2).

  1. "Аканье". Этого в документе практически нет. Вы, уважаемые читатели, можете поверить мне на слово, что и в других документах Литовской метрики везде старательно пишется "о".

  2. При смягчении "т" переходит в "ц". В этом документе такого перехода тоже не прослеживается, вообще же такое явление встреча-ется, но редко и равномерно, как в актах, написанных на Украине, так и в Беларуси.

  3. "У краткое". Знаменитая белорусская буква. Переход "л" и "в" в "у краткое", обозначаемое буквами «у», а иногда «w» нередко встречается в документах ВКЛ, но не так часто, как этого требуют нормы современного белорусского языка. И опять же это в равной ме-ре относится как к текстам, написанным на Украине, так и на Бела-руси. В актах более раннего времени звук "у краткое" часто переда-вался двумя буквами--"оу". Впервые с этим мы можем встретиться в Ипатьевской и Галицко-Волынской летописях, написанных на террито-рии современной Украины. Начало составления этих сводов ученые от-носят к Х111 веку. Затем "оу" перекочевало в договоры великих князей Литвы, потом--распространилось и на всю документацию ВКЛ. Можно с немалой долей уверенности сказать, что "у краткое" принесли на землю Беларуси остатки межплеменного объединения дулебов, предшественников волынян, древлян, дреговичей. Сами же дулебы заимствовали "у краткое" от остатков галатов, еще более древнего населения Галиции. Звуком "у краткое" современный бело-русский язык роднится с языком потомков родственных галатам племе-нных объединений бриттов, бретонцев, гэлов, валлонцев и т. д.

  4. "Дж" и "дз". Эти звуки, несомненно, заимствованы из балтийс-ких наречий, но не напрямую, а через посредство польского языка. В польских документах фамилия наших знаменитых князей всегда писа-лась как "Радзивилл", тогда как в кириллических текстах--"Ради-вил"; "дз" появляется там только в ХV11 веке. Вообще говоря, со времен первых уний польское влияние--влияние экономическое, поли-тическое, духовное, культурное--было очень сильным и со временем только усиливалось.

   5. "Жы"--"шы", "жи"--"ши". В документах Литовской метрики чаще

всего встречается написание через "ы", как и в современном белорусском языке. Однако встречается и "и". Чем ближе к современ-ности, тем чаще встречается "ы". В славянских языках шипящие все-гда были мягкими, летописи часто обозначали мягкость так: "мюжь" (муж) «мечь» (меч).

   6. «Щ»--«шч». Буква «щ» очень широко употребляется в «русских» актах ВКЛ и Речи Посполитой. Однако и здесь можно заметить процесс постепенного «отвердения», и опять же, как и в предыдущем случае, под несомненным воздействием польского языка.

   7.Твердое "р". В документе из приложения мы видим слово "Гры-горя"--то есть и здесь ситуация аналогична с "жи"-"ши". Твердое «р»,которое поначалу вполне спокойно уживалось вместе с мягким (причем порой в одних и тех же словах и в одних и тех же докумен-тах) постепенно стало употребляться все чаще и чаще.

              Отношения языка литовской метрики с другими

              современными ему языками.

   1. Язык Литовской метрики и письменный язык Великого княжества

Московского (русский). Разница есть. В московском русском языке "я" пишется как     , в то время, как в литовском русском языке- "iа". Однако в текстах религиозного содержания в ВКЛ также упот-реблялась буква " ". В московской практике чаще употребляются буквы "ять" и "ъ", там много татарских слов: "ям", "баскак", "ки-личей", "ярлык". В «литовском русском» языке тюркских слов также немало, но они концентрируются в основном вокруг одежды и военного дела. Зато по литовскую сторону границы много слов немецких («ру-ма», «фольварок» и т. д.). Еще больше слов польских («малжонка», «иж», «крыж», «отказалом», «обволаном» (рассказал, объявил) и т. д.). Заметен также слой литовской лексики (например: «дзякло», «преголя»). Для работы над книгой «Память» Осиповичского района автор этой статьи использовал документ 1518 года «Жалоба свислочан на Гринька Громыку и на Ваську Елозу»—-свислочане-свидетели по тому процессу (а там приводятся дословные свидетельские показания) говорят языком, который очень похож на московский русский. Через сто лет в 1607 году такие же свидетели из сел Татарковичи и Дурыничи (разбор убийства пана Карловича, владельца этих двух сел, первое сейчас находится на территории Осиповичского района, второе, переименованное в Ленино,--в Бобруйском р-не) говорят на языке, который можно назвать полупольским. Расхождение между языками по московскую и по литовскую сторону границы происходило и с одной, и с другой стороны. Так, важный шаг в разделении языков предпринял (может быть, и не желая того) первый русский царь Иван Грозный—он повелел разработать правописание русского языка. После закрепления этого правописания в Московии два русских языка стали различны между собой уже в большой мере (в московском русском письменном языке, например, зафиксировано, что тамошняя феодальная верхушка—потомки Владимирских волжан, разговорный московский—это язык большинства московских простолюдинов, потомков кривичей и вятичей, поэтому по-русски мы до сих пор говорим «а», пишем «о»).

  2. Язык Литовской метрики и польский язык. Здесь уже отмеча-лось активное влияние Польши на все стороны жизни ВКЛ. В язык актов Великого княжества Литовского постепенно входят не только слова, но и целые выражения из польского, особенно это касается юридической терминологии. Новый виток в этом процессе придала уния польского и литовского государств 1569 года, а затем—цер-ковная уния. При этом мы не можем говорить о полонизации как об исключительно насильственном явлении: «чуждый язык побеждает не пожаром и саблею, а своим обилием и превосходством» (Пушкин). Просто правящая верхушка Польши делала феодалам ВКЛ такие пред-ложения, от которых трудно было отказаться.

  3. Язык Литовской метрики и украинский язык. С конца ХV века, в связи с нарастающей татарской угрозой на Украине официально допускается организация казацкого войска. С этого момента для формирующегося на территории Украины, как и во всем ВКЛ высшего класса—шляхты (вряд ли кто может оспорить, что в это время классы феодального общества и феодальные отношения в ВКЛ еще продолжали формироваться) прослеживаются два пути. Здесь надо добавить: незавершенный процесс формирования высшего класса ВКЛ на территории Украины еще более нагляден из-за разновременного вхождения ее частей  состав Великого княжества.

   Итак, к моменту легализации казачества феодальная верхушка ВКЛ еще не была вполне оформленной. Запорожская сечь стала но-вым центром кристаллизации господствующего класса и центром весьма активным. Далеко не монолитная «старая» шляхта фактом появления запорожской вольницы была поставлена перед выбором—либо ты за казаков (как Хмельницкий), либо за поляков (как Ки-сели, Потоцкие и т. д.) Условия, которые сложились после унии 1569 года, прямо противопоставляли все польское и все укра-инское. Напомню, что по условиям унии Украина полностью должна была перейти во власть польской короны. Два крыла класса фео-далов должны были столкнуться, и они столкнулись.

   С момента легализации казачества до появления Богдана Хме-льницкого прошло 170-180 лет, за это время в среде казаков по-явились какие-то новые явления, новые понятия, новые слова. То есть именно казачество--среда формирования нового языка и, в значительной мере, новой народности. Знаменитое письмо казаков турецкому султану было написано в 1676 году, через 20 лет пос-ле Хмельницкого, его язык--уже украинский. Интересно, что сами украинские казаки в документах (особенно в российских) долгое время именовались "черкасами".

  Если же рассматривать документы, написанные в Киеве и Минске во время нахождения этих городов в одном государстве, то раз-личия по части языка в них будут минимальными. Эти различия касаются только смягчения различных согласных. Более того, для выявления различий в написании нам придется набрать статистику из нескольких десятков документов как с "белорусской", так и с "украинской" стороны.

                 Дальнейшая судьба языка.

   Над судьбой языка ВКЛ безусловно довлели исторические собы-тия. Роковую роль здесь сыграли известные унии--политическая 1569 года и церковная 1596 года. При этом надо подчеркнуть, что активным проводником дела унии на территории современной Беларуси была мелкая и средняя шляхта. Крупные магнаты, как правило, к этому делу относились скептически. Именно мелкая шляхта с энтузиазмом начала ополячиваться. Приведу пример. Под одним из документов, как водится, стоят подписи, одна из них такая: «Рыгор Жаба, рэнка сва» (своей рукой). То есть когда-то жил такой шляхтич, который очень хотел быть поляком, но не знал польского языка и поэтому писал известные ему польские слова буквами кириллицы.

  К середине ХV11 ВКЛ постепенно переходит на польский письмен-ный язык в светской практике. Известное решение сейма 1696 года по переходу на польский язык просто закрепило ситуацию, которая уже существовала фактически.

   Второй пример. В Осиповичском районе есть село Липень (быв-ший Холуй). От старого Холуя в современном Липене осталось поле под названием Староселье. На краю этого поля, там, где когда-то было сельское кладбище, лежит могильный камень с надписью: «ИC ХC помяни ради души раба своего Давида Цислионка преставился…»—далее число, месяц, год. Можно с уверенностью сказать, что эту надпись сделал грамотей и поборник традиционного православия. А написание фамилии «Цислионок» несет в себе отпечаток и «украин-ской», и «белорусской» фонетики. Надмогильный камень из Липеня—важный и редкий свидетель развития языка в условиях, когда он вышел из официального употребления.

                         Выводы.

1.     Можно сказать, что те особенности современного белорусского языка, которые были перечислены выше, формировались в тече-ние всего срока существования на нашей земле первых кня-жеств и в течение всей эпохи ВКЛ. Затем этот процесс прер-вался, и на момент начала работы белорусских исследовате-лей-филологов в начале Х1Х века единого белорусского пись-менного языка так и не сформировалось. В отсутствие пись-менного языка разговорный белорусский вполне закономерно был набором в разной степени подобных друг другу террито-риальных диалектов.

2.     Язык Литовской метрики ХV1-ХV11 не является в полной мере ни белорусским, ни украинским, но он—источник, из которого сформировались белорусский и украинский языки. Вместе с тем письменный язык ВКЛ отличается и от современного ему рус-ского языка Московского великого княжества. Издатели Литов-ской метрики из независимого Вильнюса называют язык ли-товской метрики западным русским, а Пашуто, Флоря, Хорош-кевич, авторы книги «Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства Х111-ХV веков», (Москва, 1982 год), говорят, что это  «русская мова» (в отличие от «рус-ского языка» Московии). Термин «русская мова» кажется мне более привлекательным из-за того, что «западный русский» отдает «западным руссизмом», течением общественной мысли конца Х1Х—начала ХХ веков.

3.     Люди, которые говорят о том, что белорусский язык сформиро-вался в эпоху ВКЛ и даже ранее, просто наводят тень на пле-тень исходя из их понимания политической конъюнктуры.

4.     На самом деле никакой, даже и политической, необходимости в таких исторически-филологических флуктуациях нет, во всяком случае, государственность Беларуси они никак не укрепляют, не способствуют защите этой государственности ни от каких внешних происков. Причина языковых экскурсов скорее всего, психологическая. Романтики-«адраджэнцы» говорят о возрожде-нии Беларуси и сами себе не верят, и сами себя уговаривают, приводя не совсем чистые аргументы.